РЕПРЕССИИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ

РЕПРЕССИИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ, неоправданные и противозаконные карательные действия советских властей против граждан своей же страны в 1920–1950‑е гг. Чаще всего формальным поводом для ареста, последующего суда и расправы служили так называемые «антисоветские» высказывания человека. Единичные, нередко случайные или просто неверно понятые высказывания возводились в систему, превращались в «антисоветскую пропаганду». Одной из причин многочисленных арестов служили показания ранее задержанных. Через них выявлялись и вскоре забирались мнимые соучастники. Среди многих др. вымышленных контрреволюционных организаций на Кольском п‑ове были «раскрыты» «Антисоветская вредительская организация на Мурмане», «Антисоветская вредительская организация в „Полярной правде“», «Польская националистическая шпионско-диверсионная группа», «Финская контрреволюционная националистическая шпионско-повстанческая организация», «Саамская националистическая повстанческая диверсионно-вредительская организация». Подобные организации «действовали» на всех промысловых и транспортных флотах, на Северном флоте, железной дороге, в «Колэнерго» и во многих др. более-менее крупных предприятиях, учреждениях и организациях.
Преступной считалась любая связь с иностранцами. На Кольском п‑ове до 1920‑х гг., по сути, не было границы с Норвегией и Финляндией, многие финны и норвежцы, со времен колонизации Кольского Севера свободно селились, обустраивались, жили десятилетиями на этой земле. В 1930‑е гг. все они оказались «шпионами» или осуждались за нелегальный переход границы.
Арестовывали людей практически всех возрастов и профессий. Были расстреляны В. И. Кондриков, управляющий трестом «Апатит», начальник строительства комбината «Североникель»; В. К. Алымов, директор Мурманского краеведческого музея; настоятель Трифонов Печенгского монастыря игумен Паисий (Рябов), священники Константин Мелентьев (Мелетьев), Арсений Коноплев, Вениамин Боголепов, Григорий Лисеенков; судья Г. Я. Шалыгина; первый командующий Северной военной флотилией З. А. Закупнев, командующий Северным флотом К. И. Душенов, член Военного совета флота П. П. Байрачный и многие др. Пострадало много людей творческих профессий, в первую очередь, журналистов. Больше всего «изъято» их из «Полярной правды» и «Кировского рабочего». Понесли потери и органы госбезопасности: в Мурманской обл. арестованы и осуждены около 30 работников НКВД, расстреляны И. М. Мятта, Х. К. Лемендик, А. И. Ризе и др.
Современные исследователи выделяют три этапа репрессивной политики на Мурмане. I. Начало 1930‑х — борьба с контрреволюцией, социально-чуждыми элементами (бывшие офицеры и солдаты Белой гвардии, священнослужители, научные работники, спецпереселенцы). II. Вторая половина 1930‑х — борьба со скрытыми врагами (партийные и хозяйственные руководители, новая советская интеллигенция, военнослужащие). III. Нач. 1940‑х — ликвидация шпионской угрозы со стороны инонациналов (в основном — финнов; выселение их на Алтай и в Карелию). Одновременно пошла «откатная волна»: арест следователей-фальсификаторов дел.
Приговоры к ВМН исполнялись, как правило, в областных центрах и выше. Поэтому до мая 1938, пока Кольский п‑ов входил (на правах Мурманского округа) в состав Ленинградской обл., жителей Кольского края расстреливали в Левашовской пустоши (возле станции Левашово, по дороге на Выборг). После образования самостоятельной Мурманской обл. приговоры к ВМН стали приводиться в исполнение и на Кольском п‑ове (Мурманская обл. была в «лидерах»: на 60 приговоров к заключению в 1936-38 гг. приходилось 140 расстрелов).
По данным на 1997, за период Р. на Мурмане осуждено к ВМН 1379 чел., к различным срокам ИТЛ (от 1 года до 25 лет) — 3055, условно к различным срокам — 149, направлено в ссылку и выслано из страны — 411. Следует учитывать, что немалое количество заключенных погибало в лагерях. Масштабы Р. На Мурмане были выше, чем по стране в целом (ср. количество незаконных арестов по политическим мотивам на 1 тыс. чел. 1937 г.: по СССР — 4,65, в Мурманском округе — 6,04). Идеологической «промывкой мозгов» власть добилась понимания и одобрения этих мер у значительной части народа.
В 1953–1956 были отменены карательные органы внесудебных направлений («тройки», «особые совещания», «комиссии» НКВД), многочисленные противозаконные указы, постановления, указания. При прокуратурах стали создаваться отделы по надзору за следствием. Самыми либеральными считаются 1955–1956, когда дел о контрреволюционной деятельности было рассмотрено минимальное количество. Однако продолжали действовать формулировки об антисоветской агитации из Уголовного кодекса 1926 года. Пик послесталинских репрессий приходится на 1957, в основном по статье 58–10 (антисоветская агитация и пропаганда). Только в 1961 в Уголовный кодекс была введена новая статья — 190–1 «Заведомо ложные измышления». Во времена М. С. Горбачева и Б. Н. Ельцина по всем жертвам незаконных политических репрессий была завершена реабилитация. За период с 1989 по 1996 по заключениям органов госбезопасности, прокуратуры и суда Мурманской обл. было пересмотрено 3323 дела, по которым реабилитировано 3711 чел. Всего к 1997 реабилитировано свыше 6 тыс. жителей Мурманской обл.
30 октября — День памяти жертв политических репрессий.
См. также Система ИТЛ на Кольском полуострове, Спецпереселенцы, Депортация на Мурмане в 1933-1940.

Лит.: Книга Памяти жертв политических репрессий (1920–50‑е гг.). Поименный список репрессированных жителей Кольского полуострова, а также иностранных граждан, проживавших в Мурманской обл. — Мурманск, 1997; Книга памяти жертв политических репрессий (1930–50‑е гг.). Поименный список жителей СССР, высланных на Кольский полуостров в ходе политических репрессий. Поименный список жителей Кольского полуострова, высланных в другие регионы страны по национальному признаку. — Мурманск, 2005; Разин Е. Ф. Справедливости ради: Память наша. — Кандалакша, 1996; Дащинский С. Н. Президент Саамской республики. — Мурманск, 1999; Ларьков С. А., Романенко Ф. А. «Враги народа» за Полярным кругом: Сборник. — М., 2010; Дюжилов С. А. Судьбы науки на Кольском Севере (по материалам Кольской базы АН СССР) / Этнокультурные процессы на Кольском Севере. — Апатиты, 2004. С. 101–116; Дащинский С. Сельдяное дело // Рыбный Мурман. 1989. № 9 (март); Дащинский С. Журналисты // Рыбный Мурман. 1989. 17 ноября; Дащинский С. Коммунисты // Рыбный Мурман. 1990. 5 октября; Круглов В. Рыбаки // Рыбный Мурман. 1990. 2 февраля; Дащинский С. Лагерная книга // Советский Мурман. 1991. 13, 16 июля; Шашков В. Репрессии против финнов // Мурманский вестник. 1995, 13 октября; Дащинский С. Н. Репрессии 30‑х гг. против коренных жителей Кольского полуострова // Вестник «Баренц-факультета» МГПИ: Вып. 1. — Мурманск, 2000; Бардилева Ю. П. Судьбы храмов и священников Кольского Севера в 30‑е гг. XX в. // Миссионерская православная газета (Мурманск). 2003. № 3, 4.